Лишь одна Звезда. Том 2 - Роман Суржиков

Мира дала Ориджину время обдумать сказанное, затем добавила:

– Агата громогласно обещала трон Янмэй. Агата даже сочинила пьеску, которую уже видели полстраны. Агата не просто нарушит слово, а убьет Янмэй на переговорах. После этого никто не поможет Агате. Когда тот, кто ждет в засаде, выйдет из тени – Агата останется одна против него. Милорд, спросите совета у Светлой Праматери – что она скажет?

Ориджин долго молчал, закрыв глаза руками. У него было полно седых волос, и отчего-то этот факт вселял надежду. Впалые щеки, черные мешки под глазами, трясущиеся пальцы, седина… Ему лет пятьдесят, не меньше. Есть надежда, что герцогу хватит мудрости на правильный ответ.

– Ваши условия, миледи, – сказал Ориджин, отняв от лица ладони.

– Я не выйду за вас. Не сейчас и никогда, как бы ни повернулась история мира. Я не распущу свои войска. Пускай их мало, но они останутся в столице. Я не прекращу искровые реформы Адриана. Его жизнь имела цель, и я буду идти к этой цели. Ради его памяти. Ради страны. Ради своей гордости. Ради того, чтобы тоже иметь цель. …Но я восстановлю Палату, как вы хотите, и признаю прежнюю власть Великих Домов. Вы получите любой титул, какой пожелаете, и сохраните все завоеванные вами земли.

– Этого мало, миледи. Я стерплю на троне вас, но не кого-либо еще. Вы выйдете замуж лишь тогда, когда я позволю, и лишь за того, кого я одобрю.

– Я вовсе не собираюсь замуж, милорд.

– Это меня устроит. Кроме того, я буду контролировать вашу дипломатию. Вы не заключите ни одного договора с Великими Домами без моего одобрения. Если вам потребуется союзник – у вас буду я. Понадобятся мечи – это будут мои мечи.

– Допустим, милорд. Я поступлюсь этой частью свободы.

– Наконец. Я останусь при дворе. Мои войска в угодном мне количестве будут со мною.

– В этом я и не сомневалась.

Герцог Ориджин поднялся и протянул ей руку:

– Словом внука Светлой Агаты скрепляю договор.

Она сжала его кисть своей зеркальной ладонью:

– Словом леди рода Янмэй подтверждаю.

Разорвав рукопожатие, Ориджин отошел к окну. Недолго постоял, опершись на подоконник. Вдруг усмехнулся и позвал:

– Подойдите, миледи. Взгляните.

Она сделала несколько шагов и глянула в стекло. Снаружи уже стемнело. Майор Бэкфилд продолжал обстрел – пылающие бочки взлетали в небо и рушились на лед за островом. Словно дождь красных метеоров сыпался с неба, вспарывая темень. На льду вспыхивали огни и горели, пляшущим заревом отражаясь в низких облаках. Пламя на земле, пламя в небе, между ними ночь и вспышки комет.

– Фейерверк в честь вашей коронации, – сказал герцог Ориджин. – Вы – владычица Империи Полари. Радуйтесь, ваше величество.

Август 1774г. от Сошествия

Лаэм, королевство Шиммери

– Совершите прогулку на небесном корабле! Воспарите к облакам, подобно птице! Окиньте взглядом с высоты чудесный город и его диковинные окрестности! Всего одна серебряная глория за небывалое путешествие!

Среди площади теплился костер. Над огнем на железной треноге помещалась матерчатая горловина, что вбирала в себя жарко дрожащий воздух. Горловина переходила в громадный мягкий шар футов сорока в поперечнике, белоснежный, с рисунками сияющего солнца и лазурных облаков. Шар парил над костром, не касаясь земли.

– Неслыханное приключение! Взмойте над землею, как Праматерь Мириам! Вдохните полной грудью свободу полета! Добрым господам скину одну агатку, белокровным дамам – две агатки, а кто ахнет от восторга – тому все три!

Хозяин небесного корабля перевел дух и добавил печально:

– Подходите, ну…

Вряд ли кто-то услышал последнее тихое воззвание. Костер и скорбный хозяин шара являли собою центр голого пятна земли шагов двадцати шириной. Ничем не отмеченное, пятно было, тем не менее, вполне ощутимо: никто из прохожих не решался вступить в него. Водоносы, подмастерья, уличные мальчишки, торговцы сладостями, матросы, посыльные славных купцов и даже городские стражники – все обходили небесный корабль по изрядной дуге, будто он был диким горным барсом… либо исключительно ароматной кучей навоза.

Впрочем, Рико мужественно вступил в заклятый круг. Приблизился шагов на пять, встал подбоченясь, смерил небесный корабль снисходительным взглядом. Презираемый горожанами аппарат являл жалкое зрелище. Месяца два назад он блистал расшитыми боками, гордо раздувался, но теперь… Хозяин берег дрова, костер горел вяло, и шар поник от нехватки горячего воздуха, обмяк, пошел омерзительными морщинами, будто груди старухи. Он и на шар-то уже не походил, а, скорее, на гнилую грушу, раскрашенную белилами.

Рико спросил, небрежно прикрыв насмешку сочувствием:

– Плохи дела, друг Гортензий?

Небесный корабельщик скинул чалму, утер ею пот со лба, хмуро цыкнул зубом и разразился тирадой:

– Послушай, Онорико-сводник, что я тебе скажу. Множество божьих тварей топчут улицы славного города Лаэма: шелудивые псы краплют слюною и грызут собственную шкуру; коты рыщут по причалам, вынюхивая рыбацкие лодки; крысы копошатся в сточных канавах; змеи заползают в подвалы, прячась от испепеляющей жары. Но ни одно живое существо – ни одно, Онорико-сводник! – не желает хоть на час оторвать от земли свои лапы! Змея останется в своей сырой норе, крыса продолжит рыться в помоях, пес так и будет грызть шкуру, как грызли его отец и его дед, а кот – чихать от смрада тухлой рыбы! Но ни один из них даже не помыслит о том, чтобы отрешиться от бренных земных тягот и воспарить к облакам! Убежден: встреть я орла со сломанным крылом, даже он скорее забыл бы о небе и сделался курицей, чем прибегнул к моим услугам!

Прозвище «сводник» задевало чувства Рико. Но глупо было огрызаться на прозвище, когда имелись благодатные поводы для ехидства.

– А не пробовал ли ты, Гортензий, предложить свой корабль людям? Глядишь, среди них сыскал бы заказчиков!

– Ты глупец, Онорико-сводник! Три месяца я потратил на то, чтобы убедить людей, и уразумел одно. Легче мне будет затащить в корзину и поднять к небесам дикого слона, чем уговорить горожанина Лаэма оплатить полет! Эти унылые существа жмутся к земле так, будто на каждой их ноге висит по мельничному жернову! Приди в наш город сама Мириам Темноокая, что умела летать не хуже чайки, и скажи: «Любого из вас я подниму в небеса, прижав к собственной прекрасной груди!» – даже тогда горожане ответили бы: «Прости, святая, лучше мы по земельке поползаем, как червячки да кротики. Нам оно как-то привычнее».

– Отчего же не закроешь свое дело? – полюбопытствовал Рико.

– Да ты умен, как архиепископ на кафедре! А кто мои долги оплатит? Ты, верно, полагаешь, материалы мне бесплатно достались? Или, по-твоему, я соткал шар из собственной слюны, как паучок свою сеть? Ты глубоко ошибаешься, мой неокрепший мозгом друг! Ткань обошлась в восемь золотых, работа швейной мастерской – девять с половиной, корзина – четыре, поскольку особенная, по моим рисункам деланная. Затем, стало быть, бронзовая топка для производства тепла…